Книга Повелители легких денег. Как Федеральная резервная система сломала американскую экономику - Кристофер Леонард

утверждали, что оно достигло этой цели, но не привело к значимым улучшениям в экономике. Угрюмый и влиятельный гарвардский экономист Мартин Фельдштейн провел большую часть своего времени в Джексон-Хоуле, расхаживая вокруг и расхваливая политику Бернанке всем СМИ, которые могли бы его слушать. Телеканалы охотно выслушивали мнение Фельдштейна, поскольку он был советником кандидата в президенты от республиканцев Митта Ромни. В интервью Fox Business Фельдштейн заявил, что экономика США находится в глубокой яме, но отметил, что низкие процентные ставки и дешевое кредитование ничего не сделают для решения реальных проблем, от которых страдает страна. "Я не думаю, что ФРС может многое сделать", - сказал Фельдштейн в цитате для The Wall Street Journal, которая была еще более прямой: "ФРС находится на том этапе, когда еще один раунд количественного смягчения был бы ошибкой".

Выступление Бернанке в том году было представлено как оценка действий ФРС с 2008 года. Она носила нейтральное название: "Денежно-кредитная политика с начала кризиса". Бернанке предполагал взвесить выгоды и издержки таких политик, как количественное смягчение, перспективное планирование и операция "Твист". Казалось, он очень старался не использовать общепринятый английский язык и не говорить о том, что делает ФРС, так, чтобы это случайно понял человек, не имеющий высшего экономического образования. Для примера, когда Бернанке описывал, как QE влияет на рынки, он сказал: "Одним из механизмов, с помощью которого такие покупки, как считается, влияют на экономику, является так называемый канал портфельного баланса... Ключевая предпосылка, лежащая в основе этого канала, заключается в том, что по целому ряду причин различные классы финансовых активов не являются идеальными заменителями в портфелях инвесторов".

В своей очень плотной речи Бернанке изложил потенциальные выгоды и потенциальные недостатки QE. Такой подход помог его кампании на сайте заручиться большей поддержкой QE именно потому, что выгоды и издержки было так трудно измерить. Пузырь активов для одного экономиста был здоровым рынком для другого. Его речь блуждала по этой двусмысленной местности, пока Бернанке не произнес одну фразу, которая по-настоящему изменила ситуацию на рынках. "В целом, однако, взвешенное прочтение фактов позволяет сделать вывод о том, что покупки ценных бумаг центральным банком оказали значимую поддержку экономическому восстановлению, одновременно смягчив дефляционные риски", - сказал он.

Именно это заявление было вынесено в начало статьи The Wall Street Journal о Джексон-Хоуле. Бернанке говорил, что QE работает. Он также сказал, что ФРС "не исключает дальнейшего использования такой политики". Это был четкий сигнал для Уолл-стрит, что трейдерам следует запрягать лошадей и готовиться к поездке.

Речь Бернанке преодолела глубокие разногласия внутри FOMC, вызвав так называемый эффект объявления. Это происходит, когда сам намек на новые действия со стороны ФРС меняет ожидания инвесторов, в результате чего рыночные цены начинают меняться. Бернанке воспользовался этим эффектом в 2010 году, когда он подпитал ожидания, что очередной раунд QE не за горами, что вызвало рост цен на акции и облигации. Это означало, что отказ от очередного раунда QE приведет к падению цен, что станет очень тяжелым бременем для любого члена FOMC, который может проголосовать против.

Если Бернанке медленно загонял свой собственный FOMC в узкие рамки выбора, он оправдывал свои действия, указывая на две очень крупные экономические угрозы - одну внешнюю и одну внутреннюю, - которые, по его мнению, оправдывали его план. Внешняя угроза исходила от Европы. Внутренняя угроза исходила от Конгресса.

В Европе финансовый кризис 2008 года так и не закончился. Навес долгов в Европе был просто поразительным. Всего три европейских банка до 2008 года набрали столько долгов, что их балансы составляли 17 процентов всего мирового ВВП. Европа была искалечена на долгие годы. Долги европейских банков и правительств были выражены в долларах, поэтому Европейский центральный банк не мог просто создать еще больше долларов , чтобы выручить их, как это сделала ФРС в США. ФРС прилагала все усилия, чтобы остановить кровотечение, расширяя "своп-линии", по которым в Европу поступали доллары. Но своп-линии могли сделать лишь очень многое. К 2012 году Европа рисковала попасть в "петлю гибели", когда неудачные государственные займы наносили ущерб банкам, которые, в свою очередь, несли огромные убытки и снижали темпы роста, что еще больше затрудняло выплату долгов правительствами. Как всегда, это угрожало Соединенным Штатам, потому что масштабный европейский спад снизил бы спрос на американские товары.

Вторая угроза, внутренняя, была еще более актуальной. Движение "Чаепитие" фактически нейтрализовало Конгресс. Единственным приемлемым планом государственной политики, по мнению лидеров "Чайной партии", было снижение налогов, сокращение государственных расходов и уменьшение государственного регулирования. Летом 2011 года "Чайная партия" развернула свой крестовый поход на новой территории, пригрозив объявить дефолт по долгам федерального правительства, если администрация Обамы и контролируемый демократами Сенат не примут политику "Чайной партии". В центре этой борьбы было обычное голосование по оплате счетов правительства, известное как "повышение потолка долга". Этот термин вводил в заблуждение: голосование проводилось не для увеличения общих расходов и долга, а лишь для финансирования расходов, которые правительство уже взяло на себя. Этот нюанс был бессмысленным для "Чайной партии", которая не стала бы голосовать за оплату. Агентство Standard & Poor's понизило рейтинг государственных долговых обязательств США - актива, который когда-то считался безрисковой ставкой. Впервые в американской истории нависла угроза долгового дефолта. Эту катастрофу удалось предотвратить только после того, как Белый дом и "Чайная партия" достигли очень странного компромисса. Конгресс согласился оплатить свои счета, но только при условии, что в федеральный бюджет будет заложена бомба замедленного действия. Бомба замедленного действия представляла собой серию автоматических сокращений расходов, которые были настолько драконовскими и безответственными, что даже многие республиканцы не могли с ними смириться. Теория заключалась в том, что безумие сокращений заставит Конгресс и Белый дом договориться о новом, лучшем компромиссе до даты детонации. Эта дата, как оказалось, была назначена на 1 января 2013 года. Бернанке назвал надвигающиеся сокращения бюджета, общая сумма которых составила около 500 миллиардов долларов, "фискальным обрывом". Сокращения составили около 3 или 4 процентов всего экономического роста в США. Экономисты опасались, что такие сокращения приведут страну к рецессии.

Перед лицом этих опасностей Бернанке считал, что ФРС должна иметь смелость действовать. И он способствовал тому, чтобы у FOMC не было другого выбора, кроме как действовать. Через несколько дней после выступления в Джексон-Хоуле общественное мнение начало укрепляться в мысли о том, что грядут новые QE. А трейдеры с Уолл-стрит начали фокусировать свое внимание на следующем заседании ФРС в сентябре, когда, как они ожидали, будет объявлено об этом QE.